. Дубна: 7 oC
Дата 28.03.2024
rss telegram vk ok

Украина по итогам 2012 года оказалась на 105 месте в мире по ВВП на душу населения (7 374 $). Белоруссия – на 62-м (15 653 $), Россия – на 55-м (17 709 $). А в 1991 году перед референдумом о сохранении СССР на Украине широко распространялась мысль, что народ ее вздохнет полной грудью и станет кататься, как сыр в масле, когда Украина станет свободной от Москвы и самостоятельной.

В листовках, излагавших эту мысль, даже был лозунг «Москали съели твое сало». Как показывают время и результаты экономической деятельности трех братских республик, самой мудрой из них оказалась Белоруссия.

Россия же с Украиной до сих пор пытаются делить наследство Советского Союза, и без особого успеха. И все более актуальным становится текст, который я написала 7 лет назад и который в 2006 году был опубликован в журнале «Политический класс». Вот он.

Чем дальше, тем больше искр высекают российско-украинские взаимодействия. Почему же Россия так раздражает Украину? Я, пожалуй, поставлю вопрос иначе: почему Россию удивляет отношение к ней Украины? Почему даже теперь, когда правительство Украины возглавил, казалось бы, пророссийски настроенный Янукович, Россия не может надеяться на его твердо пророссийскую политику?

1. Язык

Некоторые историки и политологи сегодня утверждают, что национальная политика СССР, развивая и усиливая национальные республики, тем самым ослабляла Российскую Федерацию в составе Советского Союза, поскольку все территориальные вопросы, как то: проведение границ между национальными республиками и Россией, дробление территории России для создания новых национальных образований, всегда решались в пользу национальных республик и образований. И ведь не только территориальные преимущества получили национальные образования.

Огромные средства вкладывались Советским Союзом в развитие, а иногда и создание национальных культур. И делалось это не только с целью искоренения русского великодержавного шовинизма, от чего пострадала РСФСР, но и с целью укрепления единства огромной и разнородной страны.С целью мира и спокойствия в ней.

И с целью укрепления обороноспособности всего СССР. Потому что распад на отдельные государства потом и кровью ее граждан построенной империи казался абсурдом.

Советский период на Украине поэтому смело можно назвать украинизацией, так как за все время существования украинского языка, литературная жизнь которого началась в XVIII веке, никогда не прикладывалось бόльших усилий для его развития, чем в советскую эпоху.

Украинский язык изучался с 1-го класса наравне с русским и в одинаковых с русским объемах во всех школах Украины, за исключением Крыма. Книги украинских писателей, как дореволюционных, так и советских, издавались огромными тиражами. Огромными же тиражами издавались переводы русской классики на украинский язык.

Часто невозможно было найти в книжных магазинах, которых было полно, сочинения русских классиков на русском языке, а на украинском – всегда были в наличии. Мне, к примеру, в связи с этим обстоятельством, пришлось в школьные годы из-за отсутствия в библиотеке русского оригинала прочесть роман И.Гончарова «Обломов» сначала на украинском языке, а потом, гораздо позже, – на русском. Скажу честно, перевод был совсем неплох. Кстати, самые популярные книги, как, скажем, фантастика и детективы, а особенно переводы зарубежной художественной литературы, тоже гораздо легче было купить на украинском языке, чем на русском.

Во всех школах Украины отдельным предметом изучалась история Украины, конечно, в советском варианте, который, по сравнению с нынешним лепетом авторов украинских школьных учебников, был просто кристально чистой правдой.

Первый канал радио и второй канал телевидения транслировались на украинском языке. Вещала на украинском языке в метровом диапазоне радиостанция «Промiнь» – аналог радиостанции «Маяк».

На украинском языке выходили все республиканские аналоги центральных советских газет и журналов, как для взрослых, так и для детей, включая октябрят – газета «Зiрка», – и дошкольников – журналы «Барвiнок» и «Малятко».

Часть фильмов киностудии им. Довженко снималась на украинском языке. Например, фильм «За двумя зайцами», который снят по пьесе украинского драматурга Михаила Старицкого и затем дублирован на русский язык.

Все документы, сопровождавшие жизнь человека, такие как свидетельство о рождении, паспорт, школьный аттестат, диплом об образовании, заполнялись на двух языках – русском и украинском.

Во многом эта политика была рассчитана на умиротворение западных областей Украины, но действовала она на всех жителей Украины.

Таким образом, украинский язык и украинская культура (со свойственными ей сентиментальностью и романтизмом) стали для жителей Украины, родившихся на ее территории, частью сформировавшейся с детства их духовной и бытовой культуры.

Причем независимо от их воли, если только люди сознательно не противостояли влиянию украинского языка. Думаю, что такие были. Однако человека воспитывает среда, в которой он взрослеет, ее язык как средство построения самого общества и обычаи. На Украине среда бытовой культуры значительно отличается от российской. Отчасти – исторически, отчасти – благодаря климату.

Русские, живущие на Украине гораздо сильнее отличаются от москвичей, чем русские, живущие в Прибалтике. Это и есть тот социокультурный аспект, который не учитывается политиками России.

Тут справедливо было бы отметить, что и людям, живущим основную часть жизни на Юге трудно иногда понять своих северных братьев. В мирное и благополучное время эти взаимно непонимаемые различия родственных народов находят свое выражение в анекдотах и поговорках. А в условиях напряженной борьбы за выживание малейшие разногласия в мировоззрении могут стать поводом для войны.

В конце 70-х, начале 80-х годов XX века на Украину с ее теплым климатом и сытной жизнью усилился поток мигрантов из кавказских республик и России. Они, конечно, не владели украинским языком ни в каком виде и не собирались им овладевать. Но никаких сколько-либо значительных конфликтов это не вызывало, как не вызывал тогда насмешек и нареканий московский или кавказский акцент русского языка приезжих. Анекдот о том, як москали кажуть «пи-и-во», появился благодаря перестройке с наступившим кризисом продовольствия и товаров первой необходимости и пробужденным ею деятелям националистического движения Украины, распространявшим идею о том, что «москали съели наше сало».

Но каков же результат советской национальной политики, проявившийся в годы независимости Украины и совершенно непонятый российскими экспертами?

Результат таков.

Объявление украинского языка государственным для независимой Украины не вызвало настолько сильного возмущения в обществе, каковым оно преподносится в России.

И подтверждает это низкий процент голосов, отданных блоку Витренко на последних парламентских выборах. Почти все области Украины, за исключением Крыма, где, напомню, украинский язык в школах не изучался, совершенно безропотно и безболезненно перешли на делопроизводство и преподавание на украинском языке. Можно сказать, что это произошло от растерянности народа, потрясенного внезапными преобразованиями.

Но, думаю, что если бы в качестве государственного был бы введен, например, эстонский, вряд ли терпеливый и конформистский по натуре народ Украины смирился бы с таким шагом правительства. Даже если бы тогда ввели английский в качестве государственного, то его, пожалуй, стали бы учить, только за хорошую плату.

Сейчас учат бесплатно или сами платят за это.

Недавнее введение русского языка в некоторых восточных областях Украины в качестве регионального – это, конечно, приятное событие для тех, у кого родным языком является русский, но, во-первых, не вызвавшее у большинства населения Юго-Востока Украины душевного подъема, а во-вторых, это решение – шаг, преследующий внутриполитические цели руководителей Партии регионов, а не забота о благе народа. Это подтверждает и факт подписания руководством Партии регионов Универсала Ющенко.

Янукович, идя на компромисс с Ющенко, понимал, что отказ от принятия русского языка в качестве второго государственного не вызовет народных волнений. Потому что фактическое утверждение русского языка языком народного меньшинства или региональным языком вполне удовлетворило русскоязычное население Украины, разговаривающее, как и сам Янукович, и Тимошенко, и, похоже, Ющенко, дома – по-русски или на суржике, а на работе, если требуется, – по-украински.

В 90-е годы реально возраставшие силы отторжения со стороны России, сопровождавшиеся риторикой о стратегическом партнерстве и братских народах, продемонстрировали народу Украины, истинное лицо российской политики, которая была обращена не к народу, брошенному новыми украинскими властями на произвол судьбы в процессе обогащения властной элиты, а именно к обогащавшейся элите.

Все преференции и подарки, сделанные Украине, пошли на пользу лишь богатеющей власти. Народ, во-первых, ничего не знал об этих преференциях, поскольку цены на газ не разглашались ни Россией, ни Украиной, а во-вторых, никак не выиграл ни от части Черноморского флота, подаренного Украине, ни от дешевого газа, поскольку тарифы на коммунальные услуги и товары первой необходимости росли непомерно наряду с падением доходов основной части населения еще до «газовой войны» с Россией.

Учреждение границы с пограничным контролем, значительно замедлившее передвижение простых граждан из Украины в Россию и обратно, установление чрезвычайно высоких тарифов на телефонную связь с Украиной, разделение науки на российскую и украинскую, высокая плата для граждан Украины за обучение в российских вузах даже не самого высокого качества продемонстрировали жителям Украины желание России пореже встречаться с украинскими гражданами, кроме разве тех случаев, когда они используются россиянами в качестве дешевой и безропотной рабочей силы (читай – рабочего скота, выражаясь словами Валерия Соловья) при ремонте квартир, в строительстве дач, коттеджей и прочих «богоугодных» заведений.

Народ, не доверяющий собственной власти, не доверяет и предавшей его России. Почему же тогда удивляет российских экспертов тот факт, что даже на, вроде бы пророссийском, востоке и юге Украине «…политическая консолидация и мобилизация происходят преимущественно на негативистской основе: против «захиденцев» и Виктора Ющенко» (В.Соловей, «Что мы хотим на Украине?»)?

На мой взгляд, нельзя основывать политику России на том общеупотребительном в России, но, на самом деле, мнимом факте, что «…родной язык для двух третей населения Украины – русский…»

(А. Мельков, «Проблема двуязычия на Украине»), или, более осторожно, «… не менее 40% населения Украины (не только русские, но и часть украинцев) считают русский язык родным…»(В.Соловей, «Что мы хотим на Украине?»). Родной язык для половины жителей бывшей УССР был русским. Теперь ситуация изменилась.

В 1990 году, после неуважительного по отношению к другим национальным республикам объявления Россией независимости украинское руководство, как и власти остальных союзных республик, для самосохранения и преодоления комплекса неполноценности, навязанного им таким образом Россией, обязаны были обосновать значительность своей национальной идентичности, своего народа и своей государственности.

Именно поэтому такую колоссальную поддержку властей во всех национальных республиках получили националистические организации, а на Украине – дотоле преследовавшиеся советской властью львовские и тернопольские националисты, возглавившие «Народный Рух Украины».

Власть, до сих пор говорившая по-русски, демонстративно заговорила по-украински. Не зря только что подписанный большинством фракций Верховной Рады Украины Универсал Ющенко содержит пункт «Всестороннее развитие и функционирование украинского языка как государственного и языка официального общения во всех сферах общественной жизни на всей территории Украины – как основы самоидентификации народа и государства», являющийся частью плана действий для обеспечения национального единства.

Наивно было бы думать, что Россия может рассчитывать на хорошее к ней отношение, как со стороны украинской власти, так и со стороны большинства населения Украины, ругая и унижая в течение пятнадцати последних лет украинский язык, ставший частью государственной идеологии Украины.

Сегодня литературный украинский язык искажается в средствах массовой информации внедрением галицийских диалектизмов, появилось много новоизобретенных забавных научных терминов, не существовавших до обретения Украиной независимости.

Подобная же картина наблюдалась, к примеру, в Чехии в начале двадцатого века, когда в чешский язык вводили новые слова для замены употреблявшихся дотоле немецких или иных иностранных слов (например, аптека по-чешски называется lekarna [лэкарна], аэропорт – letištĕ [лэтиште], стюардесса – letuška [лэтушка]). Чешский язык русскими воспринимается как смешной. А чехам польский кажется смешным, а полякам – чешский. Но никто в Чехии и Польше публично не обсуждает забавных качеств братских славянских языков.

Сами жители Украины ругают украинский язык, но они ругают свое добро, а вот чужому ругать их добро непозволительно.

Следуя отталкивающим силам со стороны России и превосходящим первые силам притяжения со стороны Запада, украинская власть укрепила свое национальное государство самым эффективным способом – твердым насаждением государственного языка – украинского.

Эффективность такой политики прекрасно доказана Израилем, которому сколько ни кричи о количестве русских, проживающих в Израиле, не докричишься о введении русского языка в качестве государственного. А мертвый язык, о происхождении и диалектах которого сколько ни рассуждай, возрожден, вот он – живой! Попугай Э.Севелы, говоривший на идиш, теперь говорит на иврите.

Можно, конечно, возразить, что иврит был возрожден по пылкому желанию самих евреев, а не насаждался властями Израиля. Верное замечание. Но относится это только к тем, кто основал Израиль и живет там с момента основания государства. Не все бывшие советские граждане, живущие ныне в Израиле, с удовольствием изучали иврит, и не все владеют им, прожив десятки лет в Израиле.

На Украине ситуация очень похожа на израильскую. Когда всюду говорят по-украински, то по-украински заговорят и попугаи. Дети из ранее русскоязычных семей, даже вне школы, разговаривают со своими одноклассниками, а часто и с родителями, по-украински. В том числе, с родителями, которые раньше не изучали в школе украинского языка, а теперь, следуя необходимости понимать своего ребенка, заговорили по-украински.

Этим детям сейчас 12 лет. Через 6 лет людей, которые не говорят по-украински, на Украине станет, как минимум, вдвое меньше. А через 12 – втрое, учитывая естественную убыль людей. Кого тогда будет интересовать русский язык, если его будет пропагандировать Россия, где народ живет плохо, бедно, в грош не ставится собственной властью, несмотря на проявляемую на словах заботу. Что, кроме русского языка, как выясняется, не представляющего для жителей Украины предмета первой необходимости, может предложить украинцам Россия?

2. Почему Украина не Белоруссия

После распада Советского Союза все национальные республики оказались в примерно одинаковом положении. Почему же России удалось сблизиться с Белоруссией, хотя и достаточно формально, и не удалось наладить добрососедские отношения с Украиной?

Можно считать, что дело тут в истории: в Белоруссии не было националистического движения, подобного бандеровщине. Можно предположить, что дело в разнице географического положения: Украина расположена в более теплой и плодородной климатической зоне, а также имеет выход к морю и флот, который послужил камнем раздора между Россией и Украиной. Можно полагать, что дело в экономике: Белоруссия не занималась отбором российского газа. Можно сказать, что дело в политических предпочтениях: Белоруссия не заигрывает с Западом.

Но мне кажется, что эта цепочка событий, последовавших в результате двух катастроф – Великой Октябрьской Социалистической революции и распада Советского Союза, возникла в результате полного пренебрежения чертами национального характера наших народов.

Хотя и все мы – братья-славяне, но разные настолько, насколько различны наши языки, отражающие мироощущение каждого из народов.

И тут все важно – и фонетика, и лексика, и грамматика, и стилистика каждого языка. Решающее влияние на политику в конечном итоге оказывают массы. Их можно убедить в необходимости каких-либо действий для достижения политических целей. Можно убедить людей совершить глупость, как это произошло в случае с развалом Советского Союза. Но убедить можно, только используя характерные особенности выбранной для убеждения группы людей.

Белорусы – люди хозяйственные и осторожные. И молодцы, как сказал наш президент, правда, не о белорусах. Они вовремя поняли, что Шушкевич хорош только в роли Ивана Сусанина, и выбрали Лукашенко и добрососедские отношения с Россией, которая была более знакомым партнером, чем Европа и Америка.

Лучшее – враг хорошего. Возможно, что и нажим на Белоруссию со стороны Запада оказался менее сильным, чем на Украину.

А вот атаки на белорусский язык, подобной атаке на украинский, в России организовано не было.

Вероятно, потому, что русский язык в Белоруссии довольно скоро после учреждения независимости стал вторым государственным. Но ведь от этого белорусский язык не изменил своей природы и своих качеств. Однако мне не приходилось встречать в российской прессе утверждений о том, что белорусский язык – искусственный, появившийся в результате «полонизации» или «литовизации» русского языка.

Украинцы тоже хозяйственные и еще более осторожные. Приведу в качестве иллюстрации эпизод, рассказанный одним замечательным человеком, работавшим в свое время редактором заводской многотиражки вагоноремонтного завода в Днепропетровске.

До хрущевской оттепели этот завод носил имя Лазаря Кагановича. После лишения завода славного имени на завод прибыла комиссия из обкома и увидела в цеху портрет Кагановича. «Почему же Вы не сняли этот портрет?» – спросил строго председатель комиссии. «Там пляма на стiнi,» – спокойно отвечал начальник цеха, – «Зараз дочка ведмедика вишива, закiнчить – повiсимо ведмедика, а досi нехай висить – вiн їсти-пити не просить».

Еще более, чем осторожны, украинцы эмоциональны и впечатлительны, что свойственно южным народам. И очень обидчивы. Кстати, это сближает их с грузинами. Исчезновение продуктов на Украине в процессе перестройки сильно расстроило ее жителей. Тут же активизировался «Народный Рух Украины» с воспоминаниями о голоде 30-х годов и переселении западных украинцев в Сибирь в 1939-40-м годах. Так что появление и рост антимосковских настроений, затем превратившихся в антироссийские, и результат референдума 1990 года о самостоятельности Украины были вполне закономерными. А Кучма как раз соответствовал степени осторожности украинцев и по отношению к России, и по отношению к Западу. Про ласковое телятко в российской прессе уже достаточно много сказано.

Успех «оранжевой революции» подтвердил как раз эмоциональность и впечатлительность народа Украины. Многие ездили «на Майдан» за заработком, но многие, например, в Днепропетровской и Полтавской областях, в том числе и те пенсионеры, для кого родным языком является русский, поддержали в лице «оранжевой власти» Юлю, как они ласково называют Тимошенко, для которой украинский также не являлся родным языком. Поддержали не потому, что надоел Кучма – для них и Кравчук, и Кучма были одинаково безразличны – лишь бы зарплату и пенсию платили. (Кстати, в последние годы правления Кучмы, и пенсии, и зарплаты были значительно повышены Януковичем.)

Поддержали, посочувствовав «нелегкой» Юлиной женской доле, ласковым речам и обещаниям.

А молодежь Днепропетровщины поддержала сознательно, в надежде на рабочие места в родном городе, высокую зарплату и в желании отторжения и преодоления комплекса провинциальности, который есть у всех выходцев с Украины, ищущих и получивших работу в Москве. Даже самые успешные из них всю свою жизнь в Москве и Петербурге борются с этим комплексом. В связи с этим интересно отметить, что получившие работу в Европе и Америке выходцы с Украины не страдают там комплексом провинциальности. У них есть другие проблемы, но этой нет.

3. Америка нам поможет

Популярность Америки на Украине еще в советские годы была велика. Часто вспоминали американскую помощь в виде вещей и продуктов в 1945 году, когда Украина лежала в руинах, а органы НКВД просеивали ее граждан, не по своей воле оставшихся в оккупации.

Помощь была не ахти какая: ношенные мужские брюки из мягкой светлой шерстяной материи и плитка шоколада достались, например, семье моего деда. Но в условиях полной нищеты и затем наступившего в 1946 году голода, в котором виноваты засуха и война, эти подарки казались сокровищами и запомнились на всю жизнь.

Во время перестройки американская помощь буквально хлынула на Украину, но уже в другом виде.

Сначала многочисленные сектантские делегации непрерывно работали с украинской молодежью. Это были большие группы студентов из Канады и Америки, которые формально навещали своих единоверцев на Украине – баптистов, свидетелей Иеговы, пятидесятников, а фактически, опираясь на поддержку руководства крупных университетов, вели открытую миссионерскую работу среди студентов этих университетов, включавшую вовлечение друзей-украинцев на протестантские службы, проводившиеся прямо в аудиториях университетов, обязательное ежедневное тесное общение с новыми друзьями и мелкие подарки.

Затем появились программы обмена для школьников и студентов. А затем – уже в годы независимости – гранты на обучение в Америке и Канаде для школьников и студентов из бедных семей.

Этими грантами поощряли и талантливых, и, особенно, работоспособных, твердо желающих выбиться в люди. Непременным условием участия в таких программах было знание украинского языка.

Особенный упор был сделан на студентов гуманитарных специальностей, из которых готовили и продолжают готовить управляющую элиту Украины. Американцы не жалеют денег для выбранных ими кандидатов на обучение их нескольким иностранным языкам, представьте себе, музыке и танцам, художественному творчеству, на изучение европейской культуры.

А чем в это время занималась Россия? Как она заботилась о будущем поколении украинских политиков? Она не заботилась даже о собственном будущем.

Поэтому привлечь Украину на свою сторону Россия сможет только в случае выполнения трех условий:

  1. Если жизненный уровень российского народа, а не владельцев особняков и футбольных клубов, приблизится хотя бы к восточноевропейскому (пока что зарплаты и пенсии научных работников и преподавателей вузов на Украине значительно выше, чем у российских коллег, и это – заслуга Януковича, возможно, по подсказке Запада).
  2. Если Россия сможет предложить украинской молодежи возможности для ее успешной самореализации на территории России или Украины.
  3. Если облик украинца, который все понадкусывает, из усатого жадного хама с ужасным акцентом превратится в радушного, милого, заботливого хозяина с милым южным произношением.

Ведь Россия не страдает антисемитизмом, почему же она должна страдать антиукраинизмом?

4. Россия на Украине

А если серьезно, что может сегодня предложить Россия Украине, чтобы Украина стала настоящим союзником России?

Конечно, взаимовыгодное экономическое сотрудничество. Именно взаимовыгодное, не ущемляющее интересов России. Это – развитие российского промышленного и сельскохозяйственного производства, как частного, так и государственного, а может быть и частно-государственного, на территории Украины, которое давало бы рабочие места украинскому населению (пока еще не все заводы и поля скуплены европейцами и американцами), а продукцию – российскому и украинскому внутреннему рынку. Рабочие места – сильный козырь.

А чтобы экспансия российского капитала не лоббировала интересы Украины в ущерб интересам России, необходима совместная с Украиной законодательная база работы таких предприятий и постоянная прозрачность их финансовой деятельности.

Многие предприниматели, как, впрочем, и большинство населения Украины, надеявшиеся до последнего времени на присоединение Украины к ЕС, уже осознали тщетность таких надежд и необходимость в России пока как в экономическом партнере. Думаю, скоро придет и осознание большинством необходимости общего культурного пространства с Россией, которое фактически существует, но пока ограничивается на государственном уровне.

Пропаганда русского языка и русской культуры, безусловно, нужна, но не грубая, не назойливая, а умная и тонкая, не оскорбительно критикующая, а уместно использующая украинскую идеологию и европейские демократические ценности и институты.

Недавно мне довелось услышать по украинскому радио интервью с украинским филологом-участницей конференции по проблемам национальных языков, состоявшейся в Ирландии. Филолог рассказывала слушателям о том, что ирландский язык в Ирландии является первым государственным языком, но, несмотря на это, ирландским языком мало кто из ирландцев владеет. По ее словам как очевидицы, даже ирландские филологи его толком не знают. А один из ирландских филологов на этой конференции высказал замечательную мысль: для национальной идентификации не требуется владеть данным национальным языком, достаточно чувствовать себя причастным к данной национальной культуре. Однако что-то помешало рассказчице продлить эту мысль в направлении украинского языка и украинской культуры. А ведь все, жившие на Украине в момент обретения ею независимости, исторически оказались причастными и к этому языку и к этой культуре. Нужно ли требовать от них большего?

Необходимо наладить дешевую и удобную связь с Украиной, как телефонную, так и транспортную. Сегодня дети и родители, разъединенные российско-украинской границей, не могут себе позволить раз в неделю поговорить друг с другом, так как минута междугородного разговора с Украиной стоит дороже, чем с Францией.

Поездка же на Украину стала слишком обременительной из-за значительно сократившегося количества поездов и самолетов, высокой стоимости билетов и долгого ожидания на границе.

«…На всех двусторонних переговорах, включая экономические, ключевое место должно быть отведено статусу русского языка, доступу России на рынок украинских СМИ, прежде всего телевизионных, и формированию общего информационно-культурного пространства с Украиной,» – предлагает Валерий Соловей. И он совершенно прав.

Расширение российского вещания на Украину, конечно же, необходимо, поскольку российские новости в изложении украинских средств массовой информации подчас искажаются до неузнаваемости. Но чтобы это вещание было эффективным, нужно значительно изменить качество программ в пользу познавательных, научно-популярных, культурных, рассказывающих не о райской жизни в европейских странах, каковой она является лишь для немногих избранных, а о жизни и проблемах обычных европейцев, и, особенно, эмигрантов, программ, апеллирующих к родству украинской и русской культуры.

Разумеется, программы должны быть сделаны с большим уважением к Украине и украинцам. Кроме того, надо учесть, что на Украине гораздо более, чем в России, развито кабельное вещание, что создает России сильную конкуренцию со стороны каналов европейского телевидения.

Не менее пристального внимания требует и книготорговля на Украине. Дело в том, что даже в самых крупных городах Украины, таких, как Киев и Днепропетровск, совершенно исчезли книжные магазины, которых в советскую эпоху было очень много: обязательно по одному и более в каждом районе большого города и несколько магазинов в центре. В двух небольших магазинах в центре Днепропетровска теперь продаются лишь школьные учебники на украинском языке, альбомы по рукоделию, кулинарные книги и небольшое количество массовой литературы – детективы, фантастика и женские романы – российских издательств. В единственном магазине центра Киева к этому ассортименту еще добавлены военные мемуары опять же российского издания, а также небольшое количество западных детективов, переведенных на украинский язык.

Довольно незаметно на Украине сейчас проводится акция «Українi – українську книгу», в процессе которой появилось небольшое количество литературы на украинском языке – не более нескольких десятков книг современных украинских писателей и поэтов, довольно однообразно сосредоточившихся вокруг эротических переживаний, фантастических триллеров и ёрнических рассуждений о кацапах, и переизданной русско-украинским издательством украинской классики конца XIX – начала XX века.

При этом,очевидно, что книги на украинском языке не пользуются широким спросом, несмотря на государственную пропаганду украинского языка.

Небольшой сегодняшний книжный рынок Украины заполнен, большей частью, российским книжным импортом, но это – книги низкокачественные по своему содержанию.

«Серьезную российскую книгу у нас не продают…» – цитирую опять Константина Родика, – «Попробуйте сами поискать в любом супермаркете новинки издательств «Наука», «Росспэн», «Алетея», «Новое литературное обозрение», «Аграф», «ОГИ». Не только гуманитаристики – качественной российской прозы у нас нет… А если вы сравните то, что издает гигант «Эксмо», с тем, что он отправляет для продажи на Украину, – будете очень удивлены: украинцам предназначена лишь «нижняя» полка их репертуара…» В связи с таким положением вещей Константин Родик выступает в украинской печати с предложением квотировать российский книжный импорт, против которого, как он сам отмечает, возражают русскоязычные издатели. Между тем эта ситуация имеет как политические (снижение культурного уровня населения вследствие наступившего хаоса после развала СССР), так и экономические причины.

И в России, и на Украине сегодня пользуется спросом одно и то же – женские детективы и романы, триллеры, пересказы сериалов, гороскопы, кроссворды и эзотерические сочинения. А что покупают, то и издают. Цены на украинскую и российскую литературу одного класса достигают примерно одинакового уровня. Однако Константина Родика возмущают демпинговые цены на миллионные тиражи книг Марининой, Устиновой и Донцовой, ограничить продажу которых он и призывает путем введения квот на весь российский книжный импорт, апеллируя к ВТО. При этом, ссылаясь на слова американского экономиста Роберта Карбау, он сравнивает с моральной точки зрения такое положение вещей с дешевой скупкой краденого.

Пожалуй, с данной его оценкой нельзя не согласиться.

Только государство способно влиять на изменение направления вектора издательской политики в сторону качественной художественной, научной и научно-популярной литературы в интересах повышения культурного и образовательного уровня населения как России, так и Украины (это в интересах России).

А для проведения подобной, как выясняется, выгодной с этой точки зрения народам обеих стран книгоиздательской политики, возможно, было бы уместно использовать как инструмент и ВТО, если Украина и Россия будут туда приняты.

Объединение экономического и культурного пространства Украины и России, вполне вероятно, могло бы впоследствии объединить и политическое пространство обеих стран без поглощения Украины Россией, положив начало, таким образом, «новой Киевской Руси», способной справедливо уравновесить три столицы – Москву, Киев и Санкт-Петербург, у каждой из которых была бы своя роль в этом объединении как внутри союза, так и на мировой арене. И очень возможно, что Украина, в силу своих климатических и географических условий, получила бы от такого союза гораздо большую пользу, чем при вхождении в ЕС на правах бедного родственника.

Наталия Теряева

Опубликовано в журнале "Политический класс", №9, 2006 г.

Добавить комментарий

Комментарии не должны оскорблять автора текста и других комментаторов. Содержание комментария должно быть конкретным, написанным в вежливой форме и относящимся исключительно к комментируемому тексту.


Защитный код
Обновить